По ту сторону оружия

Огневая подготовка

Всегда находится человек, которого нужно не только научить метко стрелять, но и психологически подготовить к войне, что значительно сложнее.

Человек и война

История человечества, это история войн. За последние две тысячи лет мир на планете сохранялся не более полувека. Все остальное врёмя мы воевали. Как только человек "поднялся" в воздух, военные прицепили к самолёту бомбы. Как только изобрели мотоцикл, на него поставили пулемёт. Как только Соединённые Штаты Америки создали атомную бомбу, расстановка политических сил в мире поменялась, а государство Япония практически перестало существовать, и до сих пор не имеет своей армии. Оружие — основной двигатель цивилизаций. На своих стволах Крупп писал: «Последний веский аргумент». И ведь был прав. Лучшее образование всегда было у тех, кто общается с оружием. Лучшая медицина работала при «оружии», и сама была таковым. Символ свободы независимости во многих государствах — автомат Калашникова. Когда сказаны последние слова и написаны последние бумажки, люди берут в руки оружие.

По другую сторону оружия находится человек, а он тоже в какой-то степени механизм. Так же, как и в оружии, где каждая деталь существует только для того, чтобы осуществить выстрел, — все детали человеческого организма были подобраны эволюцией только для того, чтобы вы жить и победить. Если «ствол» имеет плохой механизм запирания, неудачную длину шага нарезов, нетехнологичный, «сырой» боеприпас, то он не выживет. Он будет заменён другим. Более эффективным. Так и у нас.

Очень давно выжили те, у кого начал увеличиваться головной мозг. Чтобы не погибнуть самой и не покалечить ребёнка во время родов, у женщины должны были быть широкие бёдра. Такие бёдра получили те из них, чьи племена перестали кочевать, совершая длительные переходы, для которых нужны узкие бёдра, как у мужчины. Широкобёдрые красавицы были залогом существования рода. Это прописано в нашем подсознании крупными буквами. Прошли миллионы лет, но мы до сих пор засматриваемся на красивых женщин, оборачиваемся им вслед. Что мы хотим увидеть? Правильно! Мы ищем женщин с широкими бёдрами и соответственно узкой талией, с длинной шеей и большими глазами. Наше подсознание ищет ту, которая сумеет родить ребёнка и продолжить род. Современники назвали это красотой. Померили её в объёмах, и у них получилось — 90/60/90 на 180. Это далеко не идеал, но мой прадедушка знал это и без сантиметра, — задним умом. Ну а причём здесь оружие?

А вот причём. Мы до сих пор дикие. Я имею в виду инстинкты и рефлексы. Окультуриванию они поддаются слабо. Тот промежуток времени, который мы живём цивилизованно и беспрерывно воюя, ничтожно мал по сравнению с тем, что мы прожили дико в борьбе за жизнь на планете. Сейчас воюем за нефть, раньше за то, чтоб сохраниться как вид. Что важнее? Опыт тысяч поколений — подсознание и наши боевые инстинкты — ещё не знают, что такое коллиматорные прицелы и деривация. Оружие всегда выстрелит, если его зарядить и нажать на спусковой крючок. Пуля всегда попадёт в цель, если оружие правильно навести на эту цель. Если только тот механизм, который находится по другую сторону оружия, не даст сбой или не заклинит.

Современное оружие — это детище высоких технологий. Мы с вами те, кто берёт в руки оружие, чтобы воевать, те же, что и тысячу лет назад. И будем такими ещё очень долго. Наш скелет еще до конца не приспособлен для прямохождения, а позвонки для переноса такой тяжелой головы. Инстинкты и обмен веществ, естественно, прежние.

Чтобы уметь управлять собой в бою надо знать собственные ТТХ. Многие знают только то, что сами думают о себе, а эта информация далека от истины. Для выполнения боевой задачи мы выбираем оружие. Для того чтобы создать боеприпас, работают целые институты. А для того чтобы подобрать вас в боевое подразделение и дать вам в руки оружие, которое убивает, работает один, от силы, два офицера отдела кадров. Которым к тому же, это и даром не надо. Им скучно. Вам не кажется это странным?

Я хочу поговорить о выборе людей. Думаю, что тема назрела.

Психологи уже давно разделили нас на психотипы и подробно изучили каждый. Воспользуемся их знаниями и нашей практикой, наблюдениями и опытом работы. Ярче всего психотип «специального» человека проявляется в его работе. В её специфике. В последствиях, которые наступают после. Возьмём для примера именно военную область. Но и в обычной повседневной деятельности это важно ничуть не меньше.

Итак в бой.
Это самый напряжённый режим работы всех без исключения систем человеческого организма. Причём, из состояния относительного покоя в состояние сильнейшего стресса в бою организм переходит меньше чем за секунду. Что происходит в эту секунду? Что происходит потом? Зачем нам это знать? И нужно ли вообще это знать?
Попробуем все-таки разобраться. Здесь вы не найдёте сложных медицинских терминов. Всё будет списано с жизни.

В состояние повышенного износа наш организм переходит под действием внешних факторов. Это стресс. Стрессы бывают самые разные Психологические — отрицательная информация извне или отсутствие положительной информации. Биологические — бактерии (токсины, яды), физические и т.д. Несмотря на огромное количество стрессоров, стресс, как реакция организма, всегда один, его механизм всегда одинаков, независимо от того, каким фактором внешней среды он вызван.
Предположим, ночью вас будит звонок телефона, и дежурный сообщает вам о боевой тревоге. Вспоминаете? Многие из читающих сейчас вспомнили то чувство, которое возникает сразу же. Это, начало. В особом отделе среднего мозга (гипоталамусе), формируется очаг возбуждения. Резко возрастает выделение в кровь особых веществ — катехоламинов. Они стимулируют надпочечники, которые выделяют в кровь адреналин, норадреналин, дофамин. Возникает ощущение предстартовой лихорадки. Резко усиливается окисление и, как следствие этого, учащается дыхание из-за потребности в кислороде. У некоторых оно становится глубже. Повышается проницаемость клеточных мембран для глюкозы, чтобы потом сжечь её при интенсивной работе. Пока вы несётёсь на машине к месту сбора и не знаете, «будет» или «не будет»...организм уже готовится. Он гораздо умнее нас с вами, ведь ему уже несколько миллионов лет. А нам? Мы просто взяли его напрокат. Значит, надо уметь пользоваться.

Дальше происходит следующее. Мы выезжаем к месту работы. Вот тут и начинается путаница. Поведение людей меняется.
Это связано с тем, что количество тех или иных гормонов, которые выделяются надпочечниками при стрессе, у каждого чёловека индивидуально. И зависит от конкретной ситуации, от особенностей организма, от личности и воспитания. Как не бывает двух одинаковых выстрелов, так не бывает двух одинаковых реакций организма на стресс.

Люди нашей профессии почему-то стыдятся этого. Защитные реакции у них, как правило, просты: беспричинный смех и «бодряк» или просто замкнутость, немногословность, как у старых былинных богатырей. Одни смеются, другие молчат, а командиру, как не крути, приходится работать.
На прыжках в городе «Икс» мне было страшно прыгать первый раз. Вместе со мной в потоке было ещё несколько перворазников. Один из них всё время говорил, что ему «всё равно», другой, как и я, сидел молча. Также с нами прыгал и бывалый. Его выкидывали на пристрелку. Он постоянно хохотал пиратским смехом, пока не выпрыгнул.
Я думаю, подобное вы видели, и не раз. Это был хоть и маленький, но стресс, А отреагировали все по-разному.
Теперь по порядку.

Адреналин

Если бой невозможен (вы поняли это, в эту самую секунду) и выход из ситуации — отход, значит, выделяется адреналин (гормон страха), он лучше всех подготавливает организм к бегу.
Это предложение можно прочитать и наоборот, если группа или стрелок прервали огневой контакт и прозвучала команда «ОТХОД» или «ВЫХОД», значит большинство стрелков — адреналиновый тип. Я думаю, что будет именно так: сначала человек побежит, а потом подумает о том, что он сделал. Это и есть адреналин. Сосуды кожи лица сужаются (бледный от страха).
Тренеры бегунов и пловцов это знают, вводя своим питомцам адреналин подкожно. Адреналин помогает организму получать энергию бескислородным путём. Это значит можно реже вдыхать. Первые метров 50 —100 иногда можно вообще не дышать. Как в спринте: вдохнул на старте — выдохнул на финише. Поэтому убегать, если испугался, всегда легче. Итак, если вы понимаете, что бой невозможен или вы просто этого не хотите (мягко говоря),— значит выделяется адреналин.
И если в детстве, когда вы формировались, вас чаще били, чем вы кого-то, то скорее всего он будет выделяться практически при любой стрессовой ситуации: на защите диплома, на серьёзных соревнованиях, в бою, при переохлаждении, и даже, когда вы ругаетесь с тёщей.
Но при внезапном нападении, когда выход один - в укрытие, адреналин в крови будет у всех без исключения.
Всем будет очень страшно, а если человек говорит, что он не боится, — значит, ему хирургическим путем удалили надпочечники. И он инвалид второй группы. В спецназе таких нет.

Если адреналин в крови «зашкаливает», происходит переход количества в качество. Адреналин путем биохимических реакций трансформируется в норадреналин — гормон ярости.
Сейчас поясню. Вы много раз видели, как затюканный хулиганами мальчишка вдруг вскакивал, хватал дрын и гонял своих обидчиков по улице и долго потом не мог прийти в себя. Или кадры из фильма: когда пулемётный огонь прижал роту к земле, и тут вдруг вскакивает один солдат с перекошенным лицом и гранатой в руке, он бежит на ДЗОТ подрываёт его. Это не героизм, это просто адреналин превратился в норадреналин; гормон страха перешел в гормон ярости, И группа бойцов регулярно, попадающая под обстрел, с течением времени поменяет свою гормональную реакцию или, как говорят, «потеряет страх».
Со временем цвет лица из бледноватого станет бордовым. Это нормальная реакция организма. Надпочечник, как мышца, тренируется и растёт, соответственно увеличивается и количество выделяемых им гормонов. Каждый последующий стресс по силе действия на организм будет сильнее предыдущего. Это надо помнить. И ещё надо знать, что это, с медицинской точки зрения, —заболевание.

«Инстинкт убийцы»

Если вы решили ввязаться в бой или решились на штурм и при этом силы противника соизмеримы с вашими, значит, выделяется норадреналин — гормон ярости.
Лицо краснеет («багровый от ярости»), хотя все остальные сосуды кожи сужаются. Сужение сосудов кожи необходимо для уменьшения потери крови в результате ранения. Этот механизм закрепился в процессе эволюции и помогал сильнейшим выживать, когда мы ещё воевали всё больше со зверями. Кровь отводилась из периферийных сосудов внутрь организма, в крупные сосуды. Под действием катехоламинов выделяются гормоны, которые подавляют воспалительные реакции и аллергию в случае ранения. Они также повышают иммунитет, необходимый для борьбы с инфекцией как правило, возникающей при ранениях. Чем сильнее стрессор, тем сильнее сдвиг в организме. При внезапном нападении или ранении количество гормонов в крови может в сотни раз превышать норму. Это будет сопровождаться очень сильной одышкой, сильным сердцебиением, резким сужением угла зрения (примерно 12 градусов) и повышением артериального давления (шум в ушах).

Лично мне нравится, как называют норадреналиновую реакцию «буржуи», они пишут — «инстинкт убийцы». Звучит!

Я вспоминаю слова полковника «Б» из управления по ЧР: «...мои ходят с кислыми лицами пока зачистка идёт — уставшие, недовольные. Как только где-то стрельба — зацепились! Всё! Сразу забегали, заулыбались, довольные — работа! Не надо ничего говорить, сами всё знают — сами всё делают!» Такое подразделение — мечта любого командира.

Дальнейшее усиление процессов приведёт к следующей фазе гормональных реакций. Это будет называться — состояние аффекта. Это когда у вас «снесёт крышу» и вы ничего не будете понимать. А потом ничего не вспомните. Говорить не нужно, что это опасно и для своих и для чужих.
Кстати об этом.

Назовём его полковник «Д». Недавно «Д» вступил в тот возраст, когда мужчину радует только слава и хоть не большая, но власть. Возраст опасный. И вот «Д» решил писать кандидатскую. Как вы думаете, в какой области? Правильно, все «они» пишут кандидатские по психологии. Очень плохой признак. На одном из занятий по этой теме, которые он проводит по собственной инициативе, «Д» выдвинул тему следующего содержания: «При использовании оружия сотрудник должен вызывать в себе состояние аффекта искусственно».
Во-первых, как это может быть с точки зрения биохимии? Ответ: «Д» об этом не думал, и ничего не знает. Просто сказал.
Во-вторых, зачем? Ведь это уже не «сто наркомовских», это получается литр.
А дело всё вот в чём. Когда-то «Д» испытал очень сильный стресс. (Его втолкнули в комнату, в которой спал «полевой командир», и он его «взял»)
С последствиями он не справился. Психика «Д» дала острый шизоидный скол. Должности и звания, к которым «Д» не был готов, пробудили дремавшую манию величия.
«Д» объездил весь регион, все школы и детские сады, рассказывая про свой подвиг, который обрастал всё новыми и новыми подробностями. И с каждым новым рассказом «Д» переживал ещё раз ту «страшную ночь». Это называется догорание, это сводит с ума. И вот под занавес «Д» почти сбрендил, пишет кандидатскую по психологии и даёт советы, как сделать так, чтоб не боятся. Это очень поучительная история.

Надпочечники которые вырабатывают гормоны «страха» и «ярости» в нашем организме, так же, как и мышцы растут, если их тренировать постоянными стрессами. Что с вами будет через пять — семь лет хорошей работы, догадаться нетрудно — инвалидность. Если это не лечить и не обращаться за помощью к врачам, начнутся Афганские, Вьетнамские и Чеченские синдромы. Вы превращаетесь в адренозависимого типа. Если закончится война, вы её сами себе найдёте. Для вас она уже «ни когда» не кончится, и вы с неё никогда не вернётесь. Кто-то превратится в кухонного боксера и будет воевать с женой. Кто-то купит себе мотоцикл и поломается. Любой экстрим, лишь бы получить ещё немного адреналина. Справятся немногие. Я помню, как пошутил однажды командир: «Если у вас Чеченский синдром, то окно в зале нужно закрыть шкафом, чтоб снайпер не достал, а спать в ванной, чтоб осколками не посекло».

Сделать так, чтоб не бояться, не получится. Это будет всегда. Страх — это химическая реакция. Отобрать только норадреналиновый тип бойца тоже не получится. Потому что эта, скажем так, «точка опоры» — плавает. Нет, и никогда не было бесстрашных воинов. Я читал очень много сомнительных работ направленных именно на вопросы саморегуляции — как изжить в себе страх. Всё это пишется от страха, оттого, что тот, кто писал, не справился с последствиями стресса. Не обратился к врачам. Можно искать всю жизнь, но так и не найти. Нет этих бесстрашных чудобогатырей. А работать надо сейчас. Беда всех таких горепсихологов в том, что они незнакомы даже с основами психологии и физиологии. Отбор, который они якобы осуществляют среди кандидатов в подразделения, носит примитивный и очень личностный характер. Проходят в основном те, кто понравился и высказал желание слепо подчиняться. Потом их учат ничего не бояться. Мне по роду моей деятельности очень часто приходится сталкиваться с такими людьми. С их взглядами на вопросы их «смертоносной» тактики. Ничего хорошего я пока не заметил. Еще раз повторюсь: обмануть инстинкты не получится. Нужно научиться работать отталкиваясь от этого. Инстинкты — отправная точка любой работы.

Теперь становится понятно, что система подготовки к реальному бою существовать не может. Любой поиск этих систем обречён заранее. Управление подразделением в бою — это управление биохимическими реакциями каждого бойца. Это нереально. Если бы это было достижимым, мы бы выигрывали все войны и сражения. Заставлять бегать целый день в бронежилетах и шлемах, играть в броне в волейбол и думать, что после этого бойцы начнут классно воевать, и что всё это развивает какие-то морально - боевые качества — это просто глупо. Нет никаких морально - боевых качеств. Есть тактика и хитрость. Чёмпион рукопашник, привыкший рисковать своим титулом в пределах ринга, никогда не рискнёт своей жизнью в бою. А рискнёт обычный «мабута», чумазый и грязный у которого нет никаких беретов и медалей, а просто есть от природы правильная, норадреналиновая реакция на стресс. Он возьмёт свой нетюнингованный ствол, пойдёт и сделает всю работу. Все "остальные" отдыхают. У всех остальных другая война. Война за медали и место за столом поближе к командиру. Обидно то, что, выйдя из-за стола, они начинают учить воевать тех, кого не надо этому учить. Тех, кого научила природа, дав им нормальные инстинкты. Успокойтесь ребята, вернитесь за стол — ваше место там.

Если бойцу со щитом дают команду «вход», а его мозг даёт команду «выход» — скорее всего, произойдёт замыкание. Если «щитовик» перегорел и попер вперёд, а второй и третий номер ещё «плавятся», опять-таки — быть беде. Потом они скажут, что остались на «оттяжке». Какой выход? Один — доверие. Посмотрите на «щитовика». Допустим, он просто бёзголовый. По хорошему. И на выкат гранаты не присядет, закрываясь щитом, а вбежит в комнату, из которой она выкатйлась вы побежите за ним? Не потому, что вы второй номер просто, чтоб не оставлять его одного? Побежите? Вы доверяете ему настолько? На граждан в городе у вас разные темы, вы не пересекаетесь и практически ничего не знаете о том, как он живёт. Просто есть такой, допустим, Коля, высокий и добрый и вы служите вместе. Обычное дело. Если вы ему доверяете потому, что вы одна команда и у вас одна цель — то вы и есть второй номер. Если нет? Кто он такой? Он что ли потом ваших детей кормить будет? То сразу скажите об этом командиру. «Тринадцатой» вас за это не лишат. Постоите на «оттяжке».

Подобрать людей по росту и весу легко. Даже по анкетным данным и с пропиской, для галочки, чтоб квартир не просили. А кто будет подбирать для работы? Пока что мы ограничиваемся простым — раз флегматик, значит, снайпер. Вот и вся психология.

Для такой работы подходят лучше всего норадреналиновые. Но вы посмотрите на них. Это, как правило, социальнопасные. С детства на учёте в милиции. Очень неспокойные. Постоянные залётчики. Попасть в подразделения серьёзных спецслужб для таких ребят проблема. Отдел кадров их «зарубит». А именно они здесь и нужны. Они оседают в МО и т.д. Не последнюю роль также играет и отношение начальства к своим «любимчикам». Могут заступиться. А могут и уволить задним числом, если «влетел».

Давно замечено, что эффективней действуют те группы, отношения внутри которых построены на принципах неформального лидерства. Где есть лидер, а не командир. С командиром можно спорить и ругаться, а вожак перекусит хребет и всё. За авторитет командира вступится вышестоящее начальство, а лидер отстоит свой авторитет сам, перед всей группой и без объявления всяких глупых выговоров.
Я знаю, что сейчас многие из вас узнали в этих описаниях свои группы и своих лидеров. Если это так, — поздравляю. Но присмотритесь к отношению, к этим людям. Их опасаются. Они очень плохо растут в званиях и должностях. Кто виноват?

Виноват организм. Гормоны. Людей обвинять в этом глупо. Ни один организм со слабой психической организацией не потерпит рядом с собой сильного здорового конкурента. Они окружают себя ещё более слабыми и глупыми. В тиши своих кабинетов они пишут ядовитые бумажки. Вес общего дела здесь не играет никакой роли. Интересы антитеррора и безопасности не учитываются вовсе. Имеет смысл только существование на уже занятом жизненном пространстве. Они приватизировали свои куски служб и отделы и напрочь позабыли о том, что эти службы государственные. Если, служа в силовом подразделении, вы хоть раз покажете, что умнее или компетентней своего начальника, вас забьют в самый дальний угол. И вы закончите все свои дела, так и не начав. Вы знаете, о чём я говорю.

Помните, когда приезжало какое – ни будь, высокое начальство, как вёл себя «командир»? В присутствии высоких гостей он напускал на себя дибиловатый вид, при этом ещё искажал детали своего туалета. Или туфли наденет старые. Или часы дешёвые. Или кепку как курсант первогодка. Он делал правильно. Метасообщение, которое он отослал, звучало так: «Посмотрите, какой я глупый и никчёмный рядом с Вами» На петушиных боях, петухи кудахтают, как куры, чтоб их не клевали дальше.
Они тоже знают, как себя вести. Это инстинкты. Командир не виноват. Это его психотип — он во всем виноват. Если распушить хвост, могут щёлкнуть по носу. Какой отбор произведёт этот командир, уже ясно. Как он поведёт себя в отношении тех, кто пошёл вразрез, тоже понятно. Это не политика, это гормоны и психика. Это ошибки кадровых назначений. Это запутанные тропинки генетики. Как тогда они становятся командирами? Они умеют терпеть. Если такому поставить на голову кружку с пивом, он замрёт и не шелохнётся. А это очень нужное качество, называется — политкорректность. В спецназе оно, правда, как «в русской бане лыжи».

Я ушёл в сторону — занесло. Коснулся совсем другой темы. Но что поделаешь? Работа с оружием это и просто, и в то же самое время сложно.

Так как поступить командиру при возникновении опасности? Дать группе возможность перетерпеть, перебороть себя и не прерывать огневой контакт? Дать возможность всем перегореть и переплавиться. Добиться таки нужной реакции. Рискуя жизнями этих людей.
В результате получит огромный неоценимый опыт, который не приобретешь, даже прослужив долго и очень долго. Если он поступит именно так, он «найдёт» свою, группу и свое мёсто в ней. Группы, которые научились побеждать сёбя очень большая редкость. Люди, которые реагируют на опасность норадреналином, — залог успеха любой спецоперации. Но в погоне за всем этим можно потерять этих людей. Соизмеримо ли это? Я разговаривал со многими командирами разных уровней и у каждого своё видение проблёмы. Есть такие, которые давно договорились со своей совестью, — у них всё просто: «Вперёд и с песней. Судьба быть убитым — значит, убьют. Людей много».

Лично мне нравится смотреть, как БТРы складывают дома с духами, а бойцы стоят в сторонке в оцеплении — чтоб никто не выбежал. Потом приезжает танк и разравнивает всё до нулевого уровня. Потом экскаватор «Петушок» — и начинаем раскапывать. Все целы, здоровы. Это и есть главная задача — сберечь людей. Сберегли. Но это сегодня, а завтра техники может не быть. И что тогда?

Чтоб не задаваться этими вопросами, мы должны решить для себя одну очень важную и первостепенную проблему «КТО?». Проблему выбора. Вопрос отбора.
Кто идёт в подразделение кандидатом? Кто в нем служит? Кто командует? Кто нам нужен? И много других «КТО? Если эта проблема будет решена, то проблемы «ЧТО?» уже не будет. Такой коллектив, что захочет, то и сделает. Любые задачи будут выполнимы. Отбор в спецподразделения должен осуществляться не командирами и их замами, а специалистами, у которых есть соответствующий опыт и образование. Вот сейчас написал это и вспоминаю: а когда я сам видел таких специалистов? Не помню что-то. Значит, всё-таки командиры.

Выбор человека, который возьмет в руки оружие, очень сложен и ответствен. Это основная работа, которую должно вести подразделение наравне с боевой подготовкой.
"Хотелось бы расширить эту тему, но в рамках рассуждения этого сделать не получится. Возвращаясь к вопросу инстинктов, скажу: выбор уже сделан, вам надо только его осознать. А это ответственность.
В любом случае — желаю успеха.

Майор «Ветер»

предыдущая статья
Патрон в патроннике Майор Ветер:"Все, кто по долгу службы постоянно носит с собой оружие, должны досылать патрон в патронник".

[ все статьи ]